Фрейдистский наезд на Толстого

Рассказ Льва Николаевича "Отец Сергий" в своё время произвёл на меня сильное впечатление – своей, казалось бы, ненадуманной драмой и по-простому мудрым финалом. Было мне тогда лет шестнадцать, наверное. И вот теперь, спустя гигабайты опыта, перечитал его вновь. Друзья, могу достаточно уверенно сказать: религиозно-нравственные поиски явно не пошли Толстому на пользу – как минимум они высветили его сексуальные комплексы (что, впрочем, характерно для любого носителя "патриархальных традиций").

Дабы не выглядеть полной моськой, привлеку в союзники Татьяну Никитичну Толстую, другого умнейшего представителя знатного рода, а также современную нейрофизиологию и эволюционную психологию.

Вкратце напомню фабулу – @ face value.

В Петербурге случилось удивившее всех событие: красавец, князь, и прочая, и прочая вдруг прервал блестящую карьеру, разорвал помолвку с невестой и уехал монастырь. Почему? Да потому как узнал, что невеста его, вполне достойная барышня, была уже не девочка. Более того – экс-любовница государя-императора. "О, как больно!"

В расстроенных чувствах спешно бросил всё и поступил в монастырь: для поддержания жизни нужна пища духовная. Какое-то время молитвы и медитации действительно помогали, но в первую очередь – в силу уединённости самого учреждения.

Спустя семь лет, будучи переведён в менее строгих правил обитель, новонаречённый отец Сергий в полной мере осознал, насколько силён "соблазн женский". А поскольку был он по-прежнему недурён собой, то и симпатичные паломницы ему явно благоволили. Опять искушение. Пришлось уехать в пустынь.

Но и там мысли греховные не оставляли в покое. И, судя по всему, такое поведение не осталось незамеченным местными дамами – девочки, они со времён сотворения мира слабы на запретный плод, и довольно безошибочно чуют, где его можно сорвать.

Наконец одна из подчёркнуто заблудших душ хитростью осталась в его затворе на ночь, поигрывая ножкой и всячески намекая на свою греховность. Инок отреагировал довольно ассиметрично, а именно отрубил себе топором палец.

Что сыграло с ним злую шутку: на девушку поступок произвёл столь сильное впечатление, что через год она стала невозможно благочестивой и забросила бренность мира куда подальше. Молва пошла о "чудотворце" – толпами повалили страждущие и жаждущие.

Каким-то образом отцу Сергию действительно удавалось поднимать калек на ноги и в таком духе – видимо, в силу эффекта плацебо. Но сам отшельник меж тем боролся с собственными искушениями. В основном всё с тем же аффектом репродуктивной функции (будучи уже пятидесятилетним дядечкой).

В конце концов оставили ему на исцеление слегка не от мира сего купеческую дочь с развитыми формами – и он, не удержавшись, вдул ей. После чего, сам испугавшись того, что натворил, бросил всё и отправился бродить по деревням, то тут, то там помогая по хозяйству и не гнушаясь никакой работы.

Вот и весь сказ. Всю жизнь человек страдал от того, что пытался не замечать дремучих комплексов. На самом деле.

И других заставлял страдать, между прочим, обрамляя всё это в красивую оболочку высшей нравственности. Невесту свою, которая любила его, бросил. Ну трахнул её ранее царь, ну что поделаешь. Типичный комплекс инфантильного юноши: доминантный самец осуществил свою эволюционную привилегию (пусть и неосознанно), и в душе разгорается пламя обиды ввиду статусной униженности. Но ничего этого признавать не хочется, а происходит вытеснение и замещение – правды на высокопарный самообман.

А дальше как вам? Из всех возможных путей пациент выбрал наиболее противоречивший анамнезу – бегство от сексуального инстинкта в монашество. Что стоило неимоверного напряжения сил на протяжении десятилетий. Кстати, окружающие принимали это за духовный подвиг. Вам не кажется, что жить нормальной, обычной жизнью гораздо сложнее? Ну да ладно. В итоге природа взяла своё.

Самое смешное, что причина всему – совершенно прямолинейная эволюционная программа. По сути, довольно простая. Не стоит преувеличивать значение любви, секса и полового отбора – в конце концов это лишь инструмент; следствие, но не причина.

Более того, современная наука уже довольно близка к пониманию фундаментальных оснований будоражащих сердце и другие органы чувств. Однако не буду отклоняться от темы рассуждения –напишу-ка я лучше о том, как любовь разбивают на химические компоненты, отдельным постом.

Но вкратце поясню, что речь идёт о вполне конкретных молекулярных комплексах, которые, в свою очередь, результат экспрессии генов, которые, в свою очередь, суть результат многочисленных проб и ошибок природы на протяжении миллиардов лет – программы, наиболее эффективно репродуцирующие сами себя в заданных условиях.

С усложнением организмов и возникновением интеллекта это приводит к довольно забавным иллюзорным феноменам психики. Ну не глупо ли? Впрочем, всё это очень сложная и неоднозначная материя, и потому оставлю в сторону наукообразные доводы и зайду с другой стороны – гуманитарной.

В великолепном сборнике рассказов Татьяны Толстой "День", я натолкнулся на совершенно созвучные моим ощущениям рассуждения – в более утончённой форме, конечно.

Вот что говорит писательница о "поисках":

"Некая открывшаяся ему "истина" увела его в пустоту, в ноль, в саморазрушение. Занятый "духовными поисками", к концу жизни он не нашел ничего, кроме горстки банальностей – вариант раннего христианства, не более того. Последователи его тоже ушли от мира и тоже никуда не пришли. Пить чай вместо водки, не есть мяса, осуждать семейные узы, самому себе шить сапоги, причем плохо шить, криво, – вот, собственно, и весь результат духовных поисков личности... <...>
...писатель изгнал из себя животворящую силу искусства, перешел на примитивные притчи, дешевые поучения и угас прежде своей физической смерти, поразив мир под конец не художественной силой своих поздних произведений, но размахом своих неподдельных мучений, индивидуальностью протеста, публичным самобичеванием неслыханного дотоле масштаба".

Как вам? По наблюдениям писательницы роковой перелом произошёл ещё о написания "Анны Карениной", то есть до 1877 года. "Отец Сергий" написан в 1890-м. Вроде бы, всё сходится.

Но Лев Николаевич не был бы великим, если бы не оставил места для неоднозначности. Конец, надо признать, по-прежнему производит впечатление.

Выговорившись то ли дальней родственнице, то ли подруге детства, отец Сергий, а ныне обычный грешник Степан Касатский, как будто сбросил с себя тягчайший груз. Женщина та была из простых, и не слова не поняла в душевных метаниях "блудника и греховодника" – об чём разговор-то?

В этой простоте загадка: либо Лев Николаевич намекает на бессмысленность болезненной рефлексии перед силами природы (олицетворяемыми пейзанкой, лишённой ненужных мыслей), либо всё же пытается протолкнуть христианские мотивы раскаяния и прощения.

Как бы там ни было, старец успокоился и сейчас работает у хозяина в огороде, учит детей, ходит за больными и лишний раз не парится. Ну и слава богу.

Иллюстрации: artrussian.com